Начинаются времена, когда спрос на природные ресурсы, особенно на нефть, повышается быстро — из-за экономического развития, но ограниченные природные ресурсы при этом истощаются. По мнениею Международного энергетического агентства, мы ежедневно используем 85 миллионов баррелей нефти, а к 2030 году, по прогнозам, эта цифра возрастёт до 105 миллионов; при этом, по их же прогнозам, «Добыча нефти достигнет пика к 2020 году — если спрос на неё продолжит расти как и прежде».
Так что, нефтяники держат весь мир за горло? И да и нет. Нефть — вместе с прочими ключевыми ресурсами — заканчивается, но той, что осталась, скорее всего, многим больше, чем мы думаем, и зависит её запас от того, сколько денег люди готовы за неё выкладывать.
Параллельно росту спроса на нефть будет развиваться и технология добычи — как оно и было исторически. Это ознаввает, что доберёмся и до более глубоких залежей, попутно разглядвая новые запасы. Более того, термином «пиковая нефть» обычно обозначают традиционную, а есть ещё и громадные резервы нефти нетрадиционной — битумные песчаники, сверхтяжёлые нефти, нефтяные и горючие сланцы.
В ближайшие десятилетия нам будет непросто угнаться за растущим спросом, но главной проблемой всё же будут подвижность, возможности транспортировки и очистки, а не сама нехватка нефти.
Так же не стоит забывать, что повышение цен — повод для людей внимательнее относиться к расходованию ресурса и развивать высокоэффективные дешёвые заменители. Тем не менее к 2030 году мы по прежнему будем зависеть от нефти в удовлетворении 29% всех наших энергетических потребностей, а мир всё ещё будет извлекать по меньшей мере 75% энергии из нефти, угля и газа.
Выстоять кризис. США и Канада располагают громандыми запасами сланцевого газа и угля — понять бы только, как из очищать. Некоторые комментаторы — пессимисты утверждают, что истощение запасов нефти приведёт к «внезапным и революционным» изменениям, вклюая, возможно, и депрессию в духе 1930 годов. И это ещё не считая климатических изменений.
Очевидно, поэтому так велик интерес к альтернативным источникам энергии. Но и тут не без трудностей. Большинство технологий добычи альтернативной энергии — за вычетом, вероятно, солнечной — никак не тянут ни на что близкое по масштабам к тому, что нам необходимо, и многие экономически реализуемы только на государственные субсидии.
Тем не менее, по некоторым оценкам, Солнце к 2050 году будет удовлетворять 15% европейских потребностей в энергии, а так же есть планы постройки громадных солнечным электростанций в Северной Африке. Ветровая, приливная и геотермальная энергии пока гораздо менее перспективны.
А как же расщепление атома? Традиционная ядерная энергия — неотъемлемая часть будущего, но для неё нам нужен уран, а он тоже исчерпаем. Но и в этом, возможно, мы чересчур пессимисты. Агентство по ядерной энергии утверждает, что урановые ресурсы составляют примерно 5,5 миллиона метрических тонн, а ещё 10,5 миллиона метрических тонн не разведаны. Этих запасов хватит лет на 200, если потребление останется на сегодняшнем уровне.
Дополнительные технологии разведки и добычи почти наверняка увеличат приведённые цифры. Между тем потребность в уране для реакторов упадёт процентов на 30, если не больше, тогда как извлечение плутония и урана из побочного продукта обогащения для производства свежего ядерного топлива может уменьшить и эту цифру ещё на 30%.
Энергия ядерного синтеза — серьёзное подспорье, но нам оно не светит, по крайней мере, раньше 2050 года. Энергия синтеза, по сути, выделяется в искусственно проводимой на Земле процессе, который на Солнце происходит самопроизвольно. Если бы нам удалось этого добиться, в награду мы бы получили дешёвую энергию, которая бы питала человеческую изобретательность не одно столетие. Не стоит забывать и о возможности искусственного фотосинтеза — производства энергии всего лишь из солнечного света, воды и углекислого газа.
Что же нам пока делать? Короткий ответ: включать панику, потому что в ближайшее десятилетие дорога нас ждёт довольно ухабистая — не только из-за полезных ископаемых, важны и другие ресурсы вроде воды и продовольствия. Да и изменения климата, прямо скажем, не радуют, особенно в дальней перспективе.
Разумеется, весь этот разговор имеет ввиду необходимость выработки высокотехнологичных решений. Однако даже простое выключение разных штук из сети и неиспользование всяких приборов и приспособлений в определённое время суток — уже большое дело.
Американское Министерство энергетики сообщает, что мировая потребность к 2030 году возрастёт на 77%. Однако изобретение приборов, производств и машин, эффективно использующих топливо, могло бы уменьшить потребность в энергии на 20-33%. Но изменить привычные способы потребления энергии — задача не линейная, поскольку все наши инфраструктуры плотно завязаны на нефть, а не на альтернативные источники энергии вроде сланцевого газа. Тем не менее утверждение, что для спасения планеты нам необходима технологическая революция, — не обязательно верно.
Истощение запасов нефти и изменение климата создают принципиально новый контекст для политической борьбы будущего.
Будущее энергетики, которое нас ожидает исходя из сегодняшних тенденций, — грязно, небезопасно и дорого.
В сухом остатке: потребности в энергии превышают её запасы.
